У самой границы - Страница 45

Через несколько минут отворилась дверь, и два красноармейца ввели в кабинет старика с подстриженными белыми усами и в таком высоком воротничке, что старик едва поворачивал голову. Дзержинский разговаривал с ним довольно долго. Потом старик поднялся и очень громко на весь кабинет сказал: «Это случай, вы меня поймали случайно!..»

— Ошибаетесь,- очень спокойно ответил Дзержинский,- мы поймали вас далеко не случайно. Если бы нас не поддерживали рабочие, крестьяне, красноармейцы и все трудящиеся, мы бы вас, конечно, не поймали…»

Теперь все! Саша знал, что ему делать. Везет же другим, хотя бы этому красноармейцу! А почему ему не повезет? Может быть, и на его долю достанется шпион? Но на заставе Саша пробудет недолго,- вдруг не успеет?.. И он еще раз перечитал те места в рассказе, где красноармеец и шпионка стреляли друг в друга, ловко уклоняясь от пуль.

— Что там такое интересное? — заметив, с каким вниманием читает Саша, спросил Лавров.

— Шпионку поймали. Здорово написано! — похвалил Саша.

Лавров взял газету и бегло просмотрел рассказ.

— Здорово, да не очень,- сказал он,- а по сути — про заговор Локкарта. Вот этот самый дед с белыми усами и есть шпион англо-американского империализма- Локкарт. В восемнадцатом году они хотели все Советское правительство убить. Ну, Чека им показала, где раки зимуют!.. Дзержинский их раскрыл. В самое трудное для нас время стальной рукой отражал он удары врагов революции.- Лавров даже ладонью пристукнул по столу.- А ребят любил… ЦК партии поручил ему тогда комиссию организовать по улучшению жизни детей. Благодаря Дзержинскому тысячи беспризорников настоящими советскими людьми стали… Маяковский, знаешь, как о нем писал?

Юноше обдумывающему житье,
решающему — сделать бы жизнь с кого,
скажу, не задумываясь: — Делай ее
с товарища Дзержинского.

Это у нас каждый пограничник знает…

— Товарищ старшина,- спросил Саша,- а у вас на заставе бывают шпионы?

— Бывают и у нас… В прошлом году два нарушения, в этом — одно. Живем мы по мирному варианту, а в сопредельной Финляндии «туристов» да «охотников» американских — хоть пруд пруди. Как зазеваешься, так р жди, что здесь будут.

— Через границу ходят?..

— Ясно, через границу. Только ходят, да не выходят, а в общем смотри в оба, ушами не хлопай.

— А где граница? — спросил Саша.

— А там,- неопределенно махнул рукой Лавров.

Саша посмотрел в окно. Серая полоска дороги проходила мимо двух высоких сосен и терялась в темной зелени лесной опушки.

— Можно и по дороге?

— Можно и по дороге, только зачем тебе? Ты пока к заставе привыкай, на границу успеешь.

— Да я просто так…- сказал Саша.

Распахнулась дверь, и на пороге остановилась тоненькая, светловолосая, вся пронизанная светом Айно.

— Саша,- выпалила она,- идем скорей! Капитан зовет! Корова убежала!

— Товарищ старшина, разрешите идти?

— Разрешаю.

Саша сорвался с места и побежал за Айно, удивляясь, как могла отвязаться корова, привязанная морским узлом.

— А знаешь,- сказала Айно,- это наша корова, заставская, зажирела, дедушка и обменял ее на Милку. Она и у нас в колхозе в лес уходила…

В комнате у дяди Андрея сидел капитан Рязанов.

— Так что там у вас с молочным скотом? — спросил он Сашу.

— Не знаю, товарищ капитан.

— Корову-то Цюра у самых погранзнаков поймал! И Аграфена Петровна сколько за ней гонялась!

— Товарищ капитан, дядя Андрей, не могла она отвязаться! — Саша даже задохнулся.- Я ее двойной восьмеркой — «удавкой» привязал! — Саша достал из кармана веревочку и в одну минуту затянул ее вперехлест на спинке кровати.

— Так вот и привязал, говоришь?- спросил капитан и подергал шнурок.- Ну, ладно,- сказал он,- наверное, оборвалась веревка. Я же знаю,- тяп да ляп не будешь делать: на границе живем…

— А то как раз попьем молочка,- добавил дядя Андрей.

— Что?

— Молочка попьем, говорю.

— Ну да, конечно. Забежит корова,- канителься с соседями, выручай ее из-за кордона… Ладно,- сказал капитан ребятам,- можете идти.

Саша и Айно вышли на крыльцо.

Как же так? Саша отлично помнил, что накрепко привязал корову к березе «удавкой», или, как он называл этот узел, «двойной восьмеркой». Может быть, Айно? И вдруг ему показалось, что возле березы он не два раза веревку перевил, а всего один раз, и петлю-то затянул как будто совсем не на ту сторону. Сашу даже в пот ударило. Войдя в сени, он еще раз проверил себя, захлестнув веревочкой дверную ручку. Узел получился аккуратный и надежный, ошибки быть не могло. А может быть, и в самом деле ошибся? Выходило, что на заставе корову — и ту надо знать, как привязывать.

— Саш!..- тронула его за плечо Айно.- А Петровна ни вот столько никому не пожаловалась. Она сама хотела поймать Милку и привязать. Понимаешь?.. Никто б и не узнал, что мы ее плохо привязали.

— Я хорошо ее привязал. Ты не знаешь! -сказал Саша.

— Ну, ладно, может, и не знаю,- согласилась Айно.

Они сели на бревно возле сарая. Саша принес чемодан и стал показывать свои богатства: планшетку, в которой отец носил боевую карту, а потом вместе с картой отдал дяде Андрею; полевую сумку, что подарила Нюра, в сумке — бронзовые якоря и пуговицы; конверт с «колорадским жуком»; кусок чугунной сковороды — пилить опилки для бенгальских огней; трубки для пистолетов и расклепанные в виде кинжалов огромные строительные гвозди.

Но все это не особенно нравилось Айно. Она вдруг быстро наклонилась и вытащила из сумки толстую тетрадку в картонном переплете. На обложке тетрадки был нарисован крейсер «Варяг», а под «Варягом» красовалась надпись: «Бортовой журнал».